Бизнес, успех, мотивация. Умный журнал.

16 апр 2018

Бесконечная жадность: рассказывает успешный трейдер Уолл-Стрит

В мой последний год на Уолл Стрит мой годовой бонус составил 3,6 миллиона долларов. Меня это разозлило - слишком мало. Мне было 30, ни детей, ни долгов, ни благородных устремлений. Я хотел больше денег, как алкоголик хочет больше выпивки: я находился в зависимости.

Восемь лет назад я впервые оказался на торговой площадке Credit Suisse First Boston - как стажер. Я уже знал, что хотел разбогатеть, но в те дни у меня были другие представления о том, что такое богатство. Я пришел на Уолл Стрит после того, как прочел «Покер лжецов», где Майкл Льюис получил бонус в 225 тысяч долларов всего лишь через два года работы на торговой площадке. Тогда это казалось целым состоянием. Каждый год в январе и феврале я вспоминаю те времена, потому что именно в эти месяцы распределяются бонусы и делаются состояния.

Впервые я осознал, как важно быть богатым, благодаря отцу. Он был Вилли Ломаном сегодняшних дней, торговцем с большими, но не реализованными мечтами. «Представь, какой будет жизнь, когда я заработаю миллион долларов», часто говорил он. В мечты о продаже хитового сценария вклинивалась реальность - отец продавал кухонные гарнитуры. И не так, чтобы успешно. Иногда нам приходилось жить только на мамину зарплату медсестры.

Отец свято верил, что деньги решат все его проблемы. В 22 года я принял то же решение. Когда я впервые ступил на торговую площадку и увидел яркие телевизоры с плоскими экранами, навороченные компьютеры и телефонные станции с таким количеством циферблатов, кнопок, ручек, что все вместе это смотрелось как кабина летчика в истребителе, я понял, что хочу делать до конца своей жизни. Трейдеры будто играли в видеоигру внутри космического корабля. Победивший становился сказочно богат, о чем я и мечтал.

Это вообще чудо, что я попал на Уолл Стрит. Несмотря на мои способности и амбициозность - я был рестлером в команде Университета Колумбии - я пил в рабочее время, курил траву, сидел на кокаине, риталине и экстази. У меня была склонность к саморазрушению, которая в свое время привела к временному отчислению из университета за кражу, двум арестам и увольнению из одной интернет-компании за драку. Я научился ярости у отца. До сих перед глазами его красное, искривленное лицо, надвигающееся на меня. Мне пришлось соврать, чтобы получить стажировку в Credit Suisse - я просто удалил из резюме все те преступления и был готов на всё, чтобы у меня всё получилось. Та стажировка казалась мне последним шансом. Единственное, что было для меня столь же важным, как стажировка - моя девушка из волейбольной команды в Университете Колумбии. И все-таки, несмотря на то, что я ее любил, время от времени я напивался и спал с другими женщинами.

Через три недели после начала стажировки она меня благоразумно бросила. «Мне не нравится, во что ты превратился», сказала она. Никак ее не обвинишь, но я был раздавлен и пролежал в постели несколько дней. Мне было так плохо, что я даже обратился к психологу, с которым пару раз до этого нехотя занимался, с просьбой о помощи.

Именно психолог помог мне понять, что вся эта выпивка и наркотики просто притупляли ощущение бессилия, которое я испытывал в детстве. Она убедила меня бросить. Так начались несколько самых тяжелых месяцев в моей жизни. Без выпивки и наркоты внутри было такое ощущение, что грудную клетку порвали и вывернули сердцем наружу. Психолог говорила, что моя зависимость была симптомом другой, более глубокой проблемы под названием «духовная дисфункция». Credit Suisse не предложил остаться по окончании стажировки и я, совершенно раздавленный, вернулся в университет чтобы закончить последний курс.

После выпуска меня взяли в Банк Америки, по снисхождению управляющего директора, согласившегося дать шанс ребенку, названивавшему ему каждый день три недели подряд. Я не пил уже год, я был целеустремленным, с незамыленным взглядом и огромной работоспособностью. Я был безумно счастлив бонусу в 40 тысяч долларов в конце моего первого года. Первый раз в жизни мне не надо было проверять баланс на кредитке. Однако неделей позже другого трейдера, проработавшего всего на четыре года больше меня, перекупил Credit Suisse за 900 тысяч долларов. Когда прошел первый шок от зависти - его зарплата теперь была в 22 раза больше моего бонуса - я начал возбуждаться от мысли, как реальны и доступны все эти деньги.

Следующие несколько лет я работал как маньяк и начал продвигаться по карьерной лестнице Уолл Стрит. Я стал трейдером по хеджированию рисков, - а это это одна из самых вожделенных позиций в бизнесе. Всего через 4 года после моего старта в Банк Америки, Ситибанк предложил мне «1,75 на 2», что означает 1,75 миллионов долларов в год на два года. Я использовал это предложение, чтобы получить новую должность. Я начал встречаться с симпатичной блондинкой и снял огромный лофт на Бонд Стрит за шесть тысяч долларов в месяц.

Я чувствовал себя таким значимым. В 25 лет я мог пойти в любой ресторан на Манхэттене - По сути, Ле Бернарден - достаточно